Снегурочке все бы тень да холодок, а то и лучше – частый дождичек. В дождик и сумрак она веселей становилась. А как один раз надвинулась серая туча да посыпала крупным градом. Снегурочка ему так обрадовалась, как иная не была бы рада и жемчугу перекатному. Когда ж опять припекло солнце и град взялся водою, Снегурочка поплакалась по нем так сильно, как будто сама хотела разлиться слезами, – как родная сестра плачется по брату.
Вот уж пришел и весне конец; приспел Иванов день. Девки с села собрались на гулянье в рощу, зашли за Снегурочкой и пристали к бабушке Марье:
– Пусти да пусти с нами Снегурочку!
Марье страх не хотелось пускать ее, не хотелось и Снегурочке идти с ними; да не могли отговориться. К тому же Марья подумала: авось разгуляется ее Снегурушка! И она принарядила ее, поцеловала и сказала:
– Поди же, дитя мое, повеселись с подружками! А вы, девки, смотрите берегите мою Снегурушку… Ведь она у меня, сами знаете, как порох в глазу!
– Хорошо, хорошо! – закричали они весело, подхватили Снегурочку и пошли гурьбою в рощу. Там они вили себе венки, вязали пучки из цветов и распевали свои веселые песни. Снегурочка была с ними безотлучно.
Когда закатилось солнце, девки наложили костер из травы и мелкого хворосту, зажгли его и все в венках стали в ряд одна за другою; а Снегурочку поставили позади всех.
– Смотри же, – сказали они, – как мы побежим, и ты также беги следом за нами, не отставай!
И вот все, затянувши песню, поскакали через огонь.
Вдруг что-то позади их зашумело и простонало жалобно:
– Ау!
Оглянулись они в испуге: нет никого. Смотрят друг на дружку и не видят между собою Снегурочки.
– А, верно, спряталась, шалунья, – сказали они и разбежались искать ее, но никак не могли найти. Кликали, аукали – она не отзывалась.
– Куда бы это девалась она? – говорили девки.
– Видно, домой убежала, – сказали они потом и пошли в село, но Снегурочки и в селе не было. Искали ее на другой день, искали на третий. Исходили всю рощу – кустик за кустик, дерево за дерево. Снегурочки все не было, и след пропал. Долго Иван и Марья горевали и плакали из-за своей Снегурочки. Долго еще бедная старушка каждый день ходила в рощу искать ее, и все кликала она, словно кукушка горемычная:
– Ау, ау, Снегурушка! Ау, ау, голубушка!..
И не раз ей слышалось, будто голосом Снегурочки отзывалось: «Ау!». Снегурочки же все нет как нет! Куда же девалась Снегурочка? Лютый ли зверь умчал ее в дремучий лес, и не хищная птица ли унесла к синему морю?
– Нет, не лютый зверь умчал ее в дремучий лес, и не хищная птица унесла ее к синему морю; а когда Снегурочка побежала за подружками и вскочила в огонь, вдруг потянулась она вверх легким паром, свилась в тонкое облачко, растаяла… и полетела в высоту поднебесную.
БАБА-ЯГА
Жили-были муж с женой, и была у них дочка. Заболела жена и умерла. Погоревал-погоревал мужик да и женился на другой.
Невзлюбила злая баба девочку, била ее, ругала, только и думала, как бы совсем извести, погубить. Вот раз уехал отец куда-то, а мачеха и говорит девочке: – Пойди к моей сестре, твоей тетке, попроси у нее иголку да нитку – тебе рубашку сшить.
А тетка эта была баба-яга, костяная нога. Не посмела девочка отказаться, пошла, да прежде зашла к своей родной тетке.
– Здравствуй, тетушка!
– Здравствуй, родимая! Зачем пришла?
– Послала меня мачеха к своей сестре попросить иголку и нитку – хочет мне рубашку сшить.
– Хорошо, племянница, что ты прежде ко мне зашла, – говорит тетка. Вот тебе ленточка, масло, хлебец да мяса кусок. Будет там тебя березка в глаза стегать – ты ее ленточкой перевяжи; будут ворота скрипеть да хлопать, тебя удерживать – ты подлей им под пяточки маслица; будут тебя собаки рвать – ты им хлебца брось; будет тебе кот глаза драть – ты ему мясца дай.
Поблагодарила девочка свою тетку и пошла. Шла она, шла и пришла в лес. Стоит в лесу за высоким тыном избушка на курьих ножках, на бараньих рожках, а в избушке сидит баба-яга, костяная нога – холст ткет.
– Здравствуй, тетушка!
– Здравствуй, племянница! – говорит баба-яга. – Что тебе надобно?
– Меня мачеха послала попросить у тебя иголочку и ниточку – мне рубашку сшить.
– Хорошо, племяннушка, дам тебе иголочку да ниточку, а ты садись покуда поработай!
Вот девочка села у окна и стала ткать. А баба-яга вышла из избушки и говорит своей работнице:
– Я сейчас спать лягу, а ты ступай, истопи баню и вымой племянницу. Да смотри, хорошенько вымой: проснусь – съем ее!
Девочка услыхала эти слова – сидит ни жива ни мертва. Как ушла баба-яга, она стала просить работницу:
– Родимая моя, ты не столько дрова в печи поджигай, сколько водой заливай, а воду решетом носи! – И ей подарила платочек.
Работница баню топит, а баба-яга проснулась, подошла к окошку и спрашивает:
– Ткешь ли ты племяннушка, ткешь ли, милая?
– Тку, тетушка, тку, милая!
Баба-яга опять спать легла, а девочка дала коту мясца и спрашивает:
– Котик-братик, научи, как мне убежать отсюда. Кот говорит:
– Вон на столе лежит полотенце да гребешок, возьми их и беги поскорее: не то баба-яга съест! Будет за тобой гнаться баба-яга – ты приложи ухо к земле. Как услышишь, что она близко, брось гребешок – вырастет густой дремучий лес. Пока она будет сквозь лес продираться, ты далеко убежишь. А опять услышишь погоню – брось полотенце: разольется широкая да глубокая река.
– Спасибо тебе, котик-братик! – говорит девочка. Поблагодарила она кота, взяла полотенце и гребешок и побежала.
Бросились на нее собаки, хотели ее рвать, кусать, – она им хлеба дала. Собаки ее и пропустили. Ворота заскрипели, хотели захлопнуться – а девочка подлила им под пяточки маслица. Они ее и пропустили.
Березка зашумела, хотела ей глаза выстегать, – девочка ее ленточкой перевязала. Березка ее и пропустила. Выбежала девочка и побежала что было мочи. Бежит и не оглядывается.
А кот тем временем сел у окна и принялся ткать. Не столько ткет, сколько путает!
Проснулась баба-яга и спрашивает:
– Ткешь ли, племяннушка, ткешь ли, милая?
А кот ей в ответ:
– Тку, тетка, тку, милая.
Бросилась баба-яга в избушку и видит – девочки нету, а кот сидит, ткет.
Принялась баба-яга бить да ругать кота:
– Ах ты, старый плут! Ах ты, злодей! Зачем выпустил девчонку? Почему глаза ей не выдрал? Почему лицо не поцарапал?..
А кот ей в ответ:
– Я тебе столько лет служу, ты мне косточки обглоданной не бросила, а она мне мясца дала!
Выбежала баба-яга из избушки, накинулась на собак:
– Почему девчонку не рвали, почему не кусали?.. Собаки ей говорят:
– Мы тебе столько лет служим, ты нам горелой корочки не бросила, а она нам хлебца дала! Побежала баба-яга к воротам:
– Почему не скрипели, почему не хлопали? Зачем девчонку со двора выпустили?..
Ворота говорят:
– Мы тебе столько лет служим, ты нам и водицы под пяточки не подлила, а она нам маслица не пожалела!
Подскочила баба-яга к березке:
– Почему девчонке глаза не выстегала?
Березка ей отвечает:
– Я тебе столько лет служу, ты меня ниточкой не перевязала, а она мне ленточку подарила!
Стала баба-яга ругать работницу:
– Что же ты, такая-сякая, меня не разбудила, не позвала? Почему ее выпустила?..
Работница говорит:
– Я тебе столько лет служу – никогда слова доброго от тебя не слыхала, а она платочек мне подарила, хорошо да ласково со мной разговаривала!
Покричала баба-яга, пошумела, потом села в ступу и помчалась в погоню. Пестом погоняет, помелом след заметает…
А девочка бежала-бежала, остановилась, приложила ухо к земле и слышит: земля дрожит, трясется – баба-яга гонится, и уж совсем близко…
Достала девочка гребень и бросила через правое плечо. Вырос тут лес, дремучий да высокий: корни у деревьев на три сажени под землю уходят, вершины облака подпирают.
Примчалась баба-яга, стала грызть до ломать лес. Она грызет да ломает, а девочка дальше бежит. Много ли, мало ли времени прошло, приложила девочка ухо к земле и слышит: земля дрожит, трясется – баба-яга гонится, и уж совсем близко.
Взяла девочка полотенце и бросила через правое плечо. В тот же миг разлилась река – широкая-преширокая, глубокая-преглубокая!
Подскочила баба-яга к реке, от злости зубами заскрипела – не может через реку перебраться. Воротилась она домой, собрала своих быков и погнала к реке: